Одной рукой поглаживая вывернутую под неестественным углом коленку, другой, царапая острым ногтем кожу над бровью.Название Щит и меч
Автор Kollombina
Бета/Гамма Да, неплохо бы...
Пейринг Ичиго/Айзен Ичиго/Хичиго (ради чего все собсно затевается)
Жанр конкретный angst
Рейтинг R может дотяну до NC-17
Размер миди будет, видимо.
Статус 1-3 глава /в процессе/
Размещение с шапкой
Дисклеймер от всего отрекаюсь, только моё воображение со мной
Предупреждения всем фигово 
Щит и меч
- Сколько тебе лет, Куросаки-кун? – маленький круглолицый мальчишка (почему-то ему казалось, что он выглядел именно так тогда) высовывается из-за маминой ноги. Забавно сопит в нерешительности, но то, что к нему обратились по-взрослому очень льстит.
- Пять, - для пущего эффекта он растопыривает ладонь и тыкает ей в продавца с пухлыми обвислыми щеками и смешливыми морщинками вокруг глаз.
Масаки перехватывает ладошку сына и радостно смеется. Мама всегда могла так вот непринужденно рассмеяться в любой момент и каждый, кто её видел, ни на секунду бы не усомнился в уместности её смеха. Ичиго тоже заискрился, заулыбался – он заражался маминым весельем, за доли секунды теряя стеснение. Мама…
***
Сколько ему сейчас лет? Месяцев, дней и минут? Пол холодный и песчаная крошка царапает щеку. Так странно, что он может вычленить из боли это царапанье. Почему духовное тело чувствует боль, это несправедливо… Какое-то ущербное выходит посмертие. Впрочем, что такое боль?.. –просто реакция оболочки, на то, что ей наносится вред. Так всего лишь информируется мозг: «Внимание, вы получаете травмы! Вероятно, даже несовместимые с жизнью!» А с какой собственно жизнью? Он сейчас вовсе не в мире живых, и живым существом формально не является. «Ну хорошо, фиг с тобой» - продолжает надрываться мозг – «Вы получаете травмы, несовместимые с существованием синигами в материальной форме!» Щека ерзает, песчинки уже практически проникли под кожу. Сколько их, интересно, умещается под одной щекой? Надо сосчитать, надо сосредоточиться! Не слушать мозг! Не чувствовать тело в которое словно вгоняют железные штыри, абстрагироваться от боли, выдержать...
Выдержать! Утробный рык, склизкое тепло. Секундная передышка. Он не знает, чьи когти сейчас полосуют его бедра, кто рвет его тело напополам, заставляя корчиться. Не важно, кто именно проникает в него почти до самого сердца. Он выдержит. Это война. Он выдержит. Он сможет.
Его встряхивают, руки хрустят в вывернутых суставах. Боль открывается с какой-то новой грани. Тело, - не он – неожиданно начинает судорожно биться – но трое… или четверо… арранкаров держат его крепко. В ушах звенит не переставая, то ли зуд комара, то ли чей-то нелепый долгий крик на одной ноте. Но это не его крик.
Неожиданно понимает, что он уже давно не кричит, а как заклинание, как спасительное кидо шепчет в такт ударов сзади: "Убью…. убью… убью…"
Он выдержит эту пытку, он не сломается. Это всего лишь тело, даже не тело, а непонятный синигами-подобный сгусток энергии, который рвут на части, пытаясь добраться до чего-то сокровенного, надломить, чтобы можно было зацепиться за трещинку и начать его обдирать – слой за слоем. Как луковицу. Это война. Он воин. Он выдержит.
Голова больно стукается об пол на несколько сантиметров правее. Щека оказывается на какой-то тряпке. Черной, странно пахнущей озоном. Наверное, это часть его косоде. Одежду на нем порвали очень быстро. Буквально через несколько секунд после того как бог этого мира произнес – Он ваш. - и арранкары бросились на него.
Пауза. Два удара сердца. Его переворачивают, ноги разводят. Это лицо… нет сейчас морда. С синими волосами… нет, сейчас, скорее – шерстью.
– У тебя был шанс, зря ты не убил меня. Нравится, малыш? – шипение. Он выдержит, выдержит!
- Никогда не сомневайся и вонзай меч. – смех-рычание, арранкар резко вонзается в него. Затылок трется о пол, Ичиго смотрит в потолок. Он убьет без колебаний, всех в этом зале. Если выживет, что вряд ли. Его дух чист, он понимает - это война. Не за что зацепиться.
***
-Хватит! Нееет! – девушка визжит так как, наверное, никогда до этого. Ни в одной из битв. Ни в пасти пустого. Ни в заточении в белом безумии Лас Ночес. Впиваясь короткими ногтями в ладони, обдирая локоть о стену. Оставляя на ней красную кляксу. Этот зал тоже белый. В этом мире вообще существует только три цвета: белый, черный и красный – все остальные чуждые. Кажется, её волосы тоже стали красными. Посередине помещения странная конструкция – уродливое металлическое распятие, опутанное проводами и духовной энергией. Кажется все из-за него.
Заель не выдерживает и резко двумя пальцами зажимает девушке нос. Визг срывается в полу-комичном похрюкивании. Орихиме задыхается.
– Не кричи так, ты мешаешь. - Удивительно, но бормотание Октава эспада сейчас удерживает её от того чтобы упасть в обморок.
-Твой друг так кстати оказался рядом, о-да… феерическая рейацу, идеальный щит. Я сразу это понял, девочка. По моим подсчетам, со щитом, сформированном на его рейацу… о.
Орихиме вглядывается в безумные искристые глаза Заеля, не в силах сдвинуть зрачки в сторону Куросаки которого… с которым… даже видя это, она не могла произнести слов, которыми любая девочка её возраста описала бы происходящее. Любая, читавшая глянцевые журналы или хентайную мангу. Но если от тех нарисованных картинок румянились щеки сердце билось отчетливей, то от сцены, происходящей в нескольких шагах Химе тошнило. Запахи сшибали.Кровь, пот, выделения, вздыбившаяся плоть и беззащитное тело, которое выворачивали наизнанку. Все не так, в нарисованном виде все было совсем не так!
– Девочка – розовая радужка пульсировала. - Ты больше не кричи, пока. Все почти кончилось…. О-да – Заель хихикнул и неожиданно резко скользнул к арранкарам. Химе покачнулась, воздуха не хватало. Слизь, запахи, крики…. Её вина, её страх – почему!? почему она не умерла еще тогда, давным-давно, впервые повстречавшись с пустым. Много-много дней… месяцев? Или быть может уже лет назад?
***
- Достаточно, - ровный ненапряженный голос без труда перекрывает дикие рыки, брань и стоны. – Заель?
Розовый уже навис над телом Ичиго. Одной рукой поглаживая вывернутую под неестественным углом коленку, другой, царапая острым ногтем кожу над бровью. Чужая сила, как героиновый кошмар бродит по венам. Натыкается на гладкую броню. Маленький воин стойко принял пытки? Не за что зацепиться. Маленький воин не сломлен насилием? Как жаль. Сколько тебе лет, Куросаки Ичиго?
- Нет, Владыка, я не могу его зацепить, возможно, идея физической боли и морального насилия была не так хороша,но согласитесь, Владыка, провести эксперимент все равно стоило. Любой другой материал был бы уже готов к использованию, но зато, какой будет щит, когда мы его подключим к системе!
- Заэль, если ты его не активируешь в ближайшее семь минут, мы положим туда тебя, как максимально приближенного по уровню синхронизации рейацу, - Айзен говорит это совершенно будничным тоном. Он не угрожает, просто констатирует факт. –Улькиора, не отходи далеко, - Заэль резким ломанным движением быстро оказывается рядом с четвертым. - По приказу Владыки ты станешь щитом, если мы не синхронизируемся с синигами. Я бы и сам –Заэль одним глазом косится на Владыку, казалось потерявшего всякий интерес к ученому и его изобретению, облизывает острым языком нежно-розовые губы – О-да… я бы и сам. Но твоя рейацу ближе.
Краешки губ Улькиоры на мгновенье кривятся: "Как прикажет Владыка".
– Семь минут, Владыка! О-да… - взгляд Заеля быстро мечется по окровавленному телу пленника, скорчившегося в какой-то беззащитной позе. – О-да, за семь… даже пять минут я…
- Ты теряешь время, щит должен накрыть стены Лас Ночес до того, как синигами подойдут на расстояние выстрела.
Глава вторая
- О, ками, эти твари трахнули тебя! Блять, мученик, какого хрена ты творишь? – кажется, пустой был в бешенстве.
Мир, в который Ичиго рухнул, проваливаясь в минутный обморок, был зыбким и каким-то призрачным. Поза Хичиго была напряженной, как у зверя при подготовке к прыжку, только что хвост по бокам не хлещет. Словно, он был готов броситься, только не на кого. Куросаки слышал его голос, видел его, но сил для материализации не было. Только светлый полупрозрачный столбик.
– Что эти уроды сделали с моим телом?!! - Желтые зрачки расширились, заполняя собой все небо. – О мамочке он грезит, пока его имеют… Воин он! Чистоплюй! Выпусти меня, я разорву их в клочья!
Мир треснул - чужая рейацу вырвала Ичиго из забытья.
***
Все тот же пол, та же железная конструкция неподалеку. В горле першит. Кажется он был в отключке всего несколько секунд.
Он шел сюда не один. Он дошел до сюда один. Оставляя в сражении одного друга за другим. Пришел спасти Иноуэ. И не спас. Сам стал пленником Айзена. Даже хуже того, не пленником, а частью какого-то плана.
-Орихиме-сама? – Ичиго дернулся. Точнее ему показалось, что он дернулся,на самом деле тело конвульсивно дрогнуло. Глаза сфокусировались на рыжем пятне у стены.
Девушка затравленно смотрела на Айзена.
-Орихиме-сама? - как же страшно, как страшно может быть от ровного голоса, бесцветного. Хотя нет - не бесцветного – белого! Ослепительно белого! Кажется, это сумасшествие – видеть звуки и слышать цвета.
– Вы ведь поможете нам убедить вашего друга не сопротивляться? Гримджо!– синий сделал шаг, зверь в нем туманился от крови и раздразненного тела – Айзен не отдал никакого конкретного приказа. Поэтому Секста просто сделал шаг – но и этого оказалось достаточно. Химе начала судорожно ловить ртом воздух, как рыба, попавшая на сушу.
Ичиго вдруг с ужасом осознал, что она не воин. Вообще не создана для боя, для защиты, для сражений. У неё нет этого внутри. Чего-то такого, важного. Что разрешает тебе «умереть за». «За что-то». «За чужой мир»,«За долг», «За всеобщее счастье». В этом простое отличие девочки-старшеклассницы с непонятной силой, которую она никогда не хотела, от них всех. От синигами, от Исиды, Чада. Если её растопчут тут… Нет, только не так, только не это...
***
- Вот оно!- Октава Эспада сжимает руками голову риока, словно ограждая его от внешних шумов. Чистая сила входит в спинной мозг, словно тысячами крючочков начинает крепиться к каждому позвонку. – О-да… зацепило! -Заель бережно, как драгоценность поднимает его с пола.
Тело болит, каждым суставом, каждой клеточкой. Внутри все горит. Что с ним сделали? Арранкары пробили какую-то брешь в его силе? В его вере? Сознание плавает в липком тумане. Что-то присасывается к нему изнутри. Страшно, да ему страшно. Метафизичность уходит куда-то, обнажая простые мысли, чистые эмоции. Он уже лежит прикованный к холодной поверхности. Но металлический оковы – это не страшно. Страшна та чужеродная сила, которая переваривает его. Холодный метал облегчает боль в располосованной спине.
- Тихо, мальчик, еще ничего даже не началось, - Заэль возится с чем-то у его лодыжек, Ичиго замирает, неожиданно поняв, что все это время глухо стонал. – Ты будешь лучшим "сердцем" из всех щитов, что когда-либо прикрывал Лас Ночес. Непробиваемым. Непобедимым.
***
– Айзен, - Гин задушевно шепчет - ты же сразу знал, что к нему можно подобраться через девчонку. Хотел себя потешить легкой педофилиии… - окончание слова проваливается в улыбке.
- Это было не для меня, Гин, для неё. – Ичимару на мгновение благодарно склоняет голову. Айзен-тайчо снизошел до объяснений. Неслыханная щедрость. Впрочем, и вправду какое прелестное решение. Без этого кроваво-эротического шоу дух Ичи мог бы и не проникнуться вероятной участью подруги. Да и сама она не блевала бы так трогательно в углу, не стекала бы так сладко по стене.
– Какая эстетичная картинка! Знаешь, на испытаниях арранкары смотрелись как-то не так. – Гин кивает на распятого юношу.
Заель поворачивается, экстаз в его глазах способен напугать, но только не Гина, только не Айзена. А всю остальную вселенную, пожалуй, да.
– Он готов, но раны трогать не буду, пока все еще нестабильно ссинхронизировалось.
Каждое повреждение щита – это повреждение его «сердца». Сейчас «сердцем» был он, и.о. синигами Куросаки Ичиго.
Бог с темными волосами подходит и совершенно земным жестом кладет руку на лоб пленника. Рука теплая. От неё исходит легкое покалывание, когда затягивается ссадина на затылке и разорванная бровь.
- Благодарю, Владыка.
- Да, Заель, чем дольше продержится щит, тем лучше для тебя.
Вторая рука Айзена проникает за спину Ичиго. – Отчего-то эти мягкие прикосновения приносят больше боли, чем все насилие до того.
- Ты же не машина для работы убийцей, не робот выращенный Готеем. Ты всего лишь человеческий детеныш, Куросаки. – руки продолжают гладить тело. На груди исчезают не только ранки, но и родинки. Кожа бумажно-белая. –Сильный, очень сильный. – пальцы задерживаются на прессе, чуть ниже… убирая повреждения внутренних органов. – И откуда в тебе такое желание служить? – Айзен, касается паха, мягко просовывает руку между ног, заживляя разорванные мышцы. Ичиго почти не реагирует на прикосновения, лишь вздрагивает, как в ознобе.
– Айзен… тебе не понять, что значит защищать того… - голос срывается.
Владыка смотрит ему в глаза всего лишь мгновенье, смотрит с жалостью. Как будто это не он развязал бойню с Сообществом Душ, как будто это не он отдал его на растерзание арранкарам, как будто это не он хотел растоптать Иноуэ.
– Где ты выучил эту глупую книжную фразу, риока? - Отходит в сторону.
-В который раз убеждаюсь, что ты тоже не лишен чувства прекрасного, ты прав синяки и кровь были немного лишними. – Гин приближается почти вплотную к распятому, у капитана стерильное дыхание, Ичиго чувствует только колыхание воздуха губами. Сознание не знает, за что цепляться. Он часть механизма. О, боги…
- Нет… нет… - шепот выходит сдавленным, глухим.
Гин улыбается. – Будь хорошим винтиком. Выживешь и, быть может, мы отберем тебя у Заеля.
Внезапно все меркнет. Ичиго чувствует, что он по-прежнему здесь, прикован к металлическому распятию, он «сердце» щита. И в тоже время он повсюду, в каждом камне в стенах, в каждой башне, бойнице. Он – это белый замок. Ичиго начинает биться в оковах, Заэль недовольным движением передвигает какой-то рычаг на максимум.
Щит накрыл Лас-Ночес. Синигами двинулись в атаку.
Глава третья
Рукия сделала неосторожный шаг и нога поехала по песку. Воздух был сухой и практически неподвижный. Это место подавляло. Черное небо - но при этом светло - ты заперт в подсвеченной коробке и крышка захлопнута намертво.
- Кучики-сан! Ваш брат зовет вас, - чувствовалось, что нескладный синигами с русыми волосами, подбежавший к ней немного нервничает и у девушки засосало под ложечкой.
- Спасибо - Рукия кивнула и повернулась в сторону, где время от времени на фоне Лас Ночес мелькал грациозный силуэт Бьякуи. Вот он точно спокоен.
Белый замок будет уничтожен, ничто не устоит против ударов Олью. Стены будут крошиться, башни покроются сетью трещин и осядут. Арранкарам не удастся отсидеться внутри. Они сами, как ошпаренные кузнечики, будут выскакивать навстречу отрядам Готтея. Королевство Айзена, его персональное царство будет уничтожено. Да, теоретически все должно быть именно так.
Стройные ряды синигами терялись в холмистом рельефе Уэко Мундо и девушка не могла понять сколько же здесь на самом деле воинов. А как на самом деле велик Уэко Мундо? В этом месте восприятие расстояния как-то странно искажалось. Что-то маленькое костенистое шарахнулось из под подошвы, стало стремительно зарываться в песок. Да тут была своя жизнь... или скорее анти-жизнь. Анти-ящерки и даже анти-деревья, больше похожие на прозрачные фракталы, высотой в несколько метров. Заслуживал ли этот мир уничтожения, только потому что Айзен решил стать его богом? Рукия зачем-то ковырнула носом маленький холмик, который оставила за собой ящерка, и быстро зашагала в сторону, где видела фигуру брата.
- Вы, звали меня, онии-сама?
Бьякуя на долю секунды задержал дыхание, колеблясь.
- Рукия... будь осторожна сегодня... - девушка растерянно замерла, неужели он позвал её только для этого?
- Кучики-сан, если все готово, то самое время начинать - подошедший улыбнулся, хищно сверкая зубами.
Бьякуя махнул рукой:
- Это все, что я хотел. Иди! - девушка, быстро двинулась в сторону своего отряда, не сводя глаз с ученого и его изобретения.
Детище Маюри больше всего напоминало катапульту, только метало оно не ядра, а сгустки энергии, чья плотность в несколько раз превосходила серо. Олью была полностью заряжена, Нему, чьи руки лежали на панели управления, повернулась к Маюри, ожидая отмашки.
Рукия завороженно следила как капитан 12 отряда поворачивается, оставляя на песке полукруглые следы. Шар в углублении "катапульты" стал наливаться глубокой синевой.
Внезапно в воздухе резко разлилось что-то знакомое. В ушах у девушки зашумело. Словно идешь в толпе и вдруг чувствуешь чей-то до боли знакомый запах, уже, казалось, забытый.... запах, который так любил когда-то вдыхать по утрам. Со всех сторон послышались удивленные вздохи.
Лас Ночес будто оказался накрыт мыльным пузырем и Рукия никак не могла взять в толк, почему в стенках её черепа так отчаянно забилось имя: "Ичиго-Ичиго-Ичиго!"
***
Так странно, когда ты - это измученное тело и ты - это белые стены. Рука - восточная башня, грудь - северная стена. Как такое могло случиться? Кто он? Его зовут... Да точно - он Куросаки Ичиго. Школьник, 16 лет. Тогда почему он голый, прикован к холодному металлу, опутан проводами? В груди ноет. Где-то там, на пару сантиметров выше солнечного сплетения. Почему он тут? Почему не в школе за партой или дома на кровати с плеером? Потому что он герой - он не бросает друзей в беде. Он шел спасать рыжую одноклассницу. Девочку-плаксу с серыми глазами. И? Не спас? Нет, она по прежнему тут, в плену. И он теперь тоже. Из него сделали оружие. Он "сердце" щита, что будет защищать замок от ударов Готея. Вами когда-нибудь прикрывались от автоматной очереди?
Боги, почему он просто висит обессиленный, как будто его распылили по стенам, разрезали на сотни бронепластин. Почему он не сопротивляется, не пытается вырваться из дьявольского механизма? Ну же, тряпка, давай!!!
Ичиго напряг руку - мышцы словно игнорируют команды мозга. В запястьях, закрытых широкими металлическими браслетами покалывает. Закрыть глаза - открыть глаза. Ресницы дрожат - веки слушаются. Значит шанс хоть как-то достучаться до тела есть. Рейацу - он чувствует, как она вытекает из него, как её по капельке высасывают из позвоночника, из ребер. Как он допустил, чтобы эта дрянь проникла в него, стала жадно пожирать его силу? Орихиме - он испугался за неё. Или за себя? - За то, что не вынесет если её начнут насиловать у него на глазах. Кажется, она бы рассыпалась в пепел от одной десятой того, что арранкары сделали с ним. Но он воин. Или нет? Или он 16-ти летний школьник? С губ сорвался булькающий звук, комок в солнечном сплетении увеличился.
Октава Эспада моментально среагировал, оказался рядом, уткнулся носом в ухо, словно принюхиваясь, положил руку на грудь, считая удары сердца.
- О, да ты в сознании. Как любопытно. Поделись, мальчик, где болит? Как себя чувствуешь?
Заэль когтями начал поглаживать его горло, задерживаясь на яремной вене, отмеряя ломанный пульс. Ичиго расфокусировал взгляд не в силах видеть так близко тронутое безумием лицо. Впрочем, кто знает какое выражение сейчас на его собственном.
***
Иноуэ уже не рядом. Ичиго не заметил в какой момент её увели. Может в те секунды когда он проваливался в небытие. Провал, полный провал по всем статьям.
Первый удар был страшен, странно, что его не вывернуло на изнанку. Ощущение было больше всего похоже на то, что кто-то взял кувалду и стал крошить размашистыми ударами ему кости. Плечо стремительно синело, левое бедро и нога ниже колена посылали какой-то истерический импульс боли. Может и нет у него больше левой ноги... Ичиго поймал себя на том, что панически боится опустить глаза, боится увидеть окровавленный обрубок. Кричать не получалось, из горла шли какие-то каркающие звуки.
Синигами размеренно атаковали шит. Каждый удар по нему - это каждый удар по его "сердцу".
Заэль следил, как тело юноши покрывается синяками и кровоточащими ссадинами. Да, его огромная рейацу феерически амортизировала удары. Он пока не получил ни одного серьезного повреждения. Обычные пустые при куда меньших нагрузках погибали в считанные минуты и их приходилось постоянно менять, для поддержания работоспособности щита.
Время шло, удары становились какими-то более глухими что ли. Или может та отбивная, в которую постепенно превращалось его тело просто теряла способность чувствовать? На стенах Лас Ночес по прежнему не было ни одной царапины.
- Заэль, через сколько они пробьют щит?
- Владыка! - ученый ласково погладил окровавленной рукой по волосам распятого юношу - кажется, они его не пробьют!
Зрачки Айзена а мгновение расширились, но что за тим крылось - недовольство или удовлетворение понять было нельзя.
- Мне нужно чтобы через десять минут для наших синигами появилась брешь у северных ворот. Невежливо не пускать их дольше.
***
Рукия сама не поняла, как она оказалась в самой гуще атакующих. Чья это была команда, заставившая её броситься вперед, растеряв все мысли и благоразумие, о котором говорил ей Бьякуя? Мелкие пустые мечущиеся под ногами испепелялись одной лишь силой разлитой в воздухе. Тех же, что покрупнее, моментально утыкивали десятки мечей. Вперед, двигаться. Бежать, перепрыгивая через трупы кристаллических деревьев, сжимая влажные пальцы на рукоятке. Торопиться, пока не случилось что-то непоправимое. Тяжелый воздух не позволял взмывать вверх, бежишь, словно ты в не самом современном гикае в мире живых.
Стены Лас Ночес - такие высокие, сияющие всеми красками радуги из за щита.
Но было явно видно, как он истончался. Олью било где-то выше места атаки, но стена дрожала и на стыке с воротами отслаивалась белая крошка.
***
Кислота с пальцев Заэля жгла предплечье, медленно растворяя кожу. Защита на северных воротах была готова рухнуть, было видно, как по нему змеились зеленоватые всполохи. Еще один удар и Олью пробьет брешь в куполе над Лас Ночес. Вязкая дрянь коснулась обнажившихся мышц, принялась терзать волокна...
Еще секунда и в щите будто проткнули дыру, стена лопнула и из неё повалили разномастные арранкары. Настоящая схватка началась.
Все шло четко по плану. Потерь почти не было - раненных синигами в считанные мгновения оттаскивали назад к медотряду. А мертвые пустые.... кажется, песок перед брешью в стене стал белее и на несколько сантиметров выше. Рукия предпочитала не думать, чем на самом деле являются миллиарды крупинок, устилающих Уэко Мундо. Через какое-то время вал пустых прекратился и их начали теснить. Белые, уродливые, с гипертрофированными телами и мордами они гибли один за другим, десяток за десятком. Сотнями. Потом дрогнули, стали словно засасываться обратно в брешь, синигами хлынули за ними, азартно перескакивая через остатки стены, вбивая сотней ног щепки от ворот в песок.
***
Перед лицом постоянно мелькало что-то розовое. Октава Эспада одной рукой наносил ему раны, другой заживлял их, играясь с прочностью щита. Эти прикосновения, пытающие и приносящие облегчение лишали рассудка.
-Ичи, ты так сдохнешь. Но, быть может это и не страшно, так как сдохнешь не только ты но и все-твои друзья-подружки. Горевать по тебе будет особо некому. Хотя да, признаю, у тебя это будет особенно эффектно. И главное достойно!
Ичиго вслушивался в слова пустого в своей голове, это больше всего походило на галлюцинации. Его друзья, да они где-то снаружи или внутри, бьются...
- Да, Король, - шипение пустого снова раздалось в самой ушной раковине - ты сдохнешь, отдав себя врагу до последней капли. Славно послужишь...
Юноша рыкнул, сам не понимая, как ему удалось извлечь такой звук из казалось бы полностью парализованных связок.
- Тише-тише Ичи, иди ко мне - голос Хичиго был где-то совсем рядом, его рейацу проступала все более четкими контурами. - Иди.... потолкуем, наконец. - юноша потянулся к этой силе, все равно куда, лишь бы прочь из этого кошмара. Голова закружилась и реальность наконец смилостивившись отпустила его.
***
Как такое могло произойти?
Они ворвались в замок, их были сотни!
Сотни заманенных Айзеном....
Прозрение пришло слишком поздно. Когда самые последние ряды бросились обратно к выходу брешь в стене оказалась закрыта прочной полупрозрачной пленкой, которая судя по всему превосходила по плотности даже саму стену. Сверху постоянно что-то сыпалось - песок попадал в глаза, норовил забиться в уши, под одежду. Рукия прижалась к какой-то перегородке. Она содрала кожу на пятке и это неприятное покалывание каким-то странным образом связывало её с реальностью. Такая простая бытовая боль. Ссадина. Не имеющая ничего общего с той мясорубкой в которую попал отряд, после того как ловушка захлопнулась.
Ичиго - она чувствовала, что он повсюду и в тоже время нигде. Как такое могло вообще быть?! Что с ним случилось? Нашел ли он Орихиме?
Пустые прибывали, сколько их не рубили, кромсали, разрывали - их не становилось меньше. А отступать было некуда.
Сколько же их тут?.. В какой-то момент показалось, что стены замка и построены из пустых и они один за другим отслаиваются и вступают в бой с синигами. Рукия покрепче сжала меч. Проклятье, все оборачивалось совсем плохо. Долго они не продержатся...
***
Каким чудом он смог-таки провалиться снова в свой разлагающийся внутренний мир, покрывающийся темными пятнами пустоты? Как хорошо было бы остаться тут навечно, без боли, без обязательств... откуда у него такие мысли? Ичиго лежал ничком на ровной поверхности. Шершаво. Влажно.
Неужели это всего лишь физическая боль заставила его так рассыпаться? Или страх? Почему он не сражается? Не бьется до последнего... может, потому что он... умирает? Почему, почему у него нет больше сил?! Проклятье!
- Эй, тухлятина! - а, ну да как же без этого.... его внутренний мир и его личный пустой тут как тут. Меняет тактики и обличья, пытаясь добиться своего. Что ж...
Легкий пинок в ребра. Да сегодня это просто ласка...
- Ты знаешь, что малышка Рукия тоже внутри? - голос ехидный, но в нем нотки странного сожаления - Я чую её, Король. Этот горьковатый морской запах. Думаю, ей осталось жить минут 5. И никаких доблестных боев один на один. Просто затопчут числом. Король, у тебя еще есть шанс уйти достойно!
Юноша дрогнул.
- Ты все равно труп. Слышишь?! Так дай же другим пожить! - последнюю фразу пустой неожиданно проорал, вцепляясь в бумажно-белые плечи и рывком переворачивая Ичиго на спину.
- Отдай мне тело, ты все равно подыхаешь, побежденный король. Я порву их в клочья. А тех, что трахнули тебя - с особой жестокостью. Каждого из них, напополам - от ануса и до глотки. Крошка Химе и малышка Рукия разойдутся по-домам без единой царапины. Гарантирую! Отдай, чертов эгоистичный ублюдок! - пустой грубым движением усадил Ичиго и впился желтыми зрачками в мутно-карюю радужку.
-...шо...
- Что?
- хоро....шо...
- Слово короля?
Ичиго прикрыл на секунду глаза, пытаясь понять издевается ли над ним альтер-эго, но Хичиго неожиданно словно сбросил шкуру взбешенного психопата и был предельно серьезен.
- Да, сло... во короля.
Какие-то невидимые внутренние затворы расщелкнулись, как от заклинания. Хичиго стал выше, или так просто казалось, потому что он встал в полный рост.
Орихиме и Рукия вернутся домой, он вверяет их жизнь своей худшей половине, как забавно....
Чернота с бешеной скоростью дожрала голубизну на небе и мир померк окончательно.
Хичиго стремительно опустился на колени, на мгновенье замер над юношей, целомудренно коснулся узких побелевших губ.
- Спи вечно, мой Король. - синий язык хищно задрожал в пасти -А твой меч тебе еще послужит.
***
Заэль даже не успел повернуться на звук крошащегося металла, когда чуждая всему сущему рейацу расплющила его тело.
профиль дневник
|